Он распахнул глаза внезапно, без каких-либо колебаний. Свет ламп ударил по глазам и Мишель прикрыл их рукой и чуть сощурился. Странно, не смотря на то, что юноша только проснулся, он не ощущал чувства усталости – сейчас его беспокоила лишь боль в груди. Приподняв ворот рубашки (это была не его одежда, это точно) Михаэль обнаружил свой крестик. Некогда золотой, сейчас он почему-то стал чёрным и вообще выглядел так, словно врос в тело парня.
Каллагэн потянул за цепочку, желая снять крестик с себя, однако когда она достаточно натянулась, парень почувствовал очень неприятную и достаточно сильную боль. Словно он пытался снять с себя кожу. Видимо, крест нагрелся достаточно сильно для того, чтобы прожечь кожу на груди. Но почему он нагрелся?
Перед глазами поплыли картинки из сна: молодой человек вспомнил упырей, демона Совести, Личу , Белиаль…
Странно, теперь он без проблем мог вспомнить, почему демонесса Гордыни была так знакома ему. В реальности она почти не отличалась от невесты Люцифера. По спине пробежал неприятный холодок – всё-таки это был далеко не приятный сон.
Оторвавшись от своих мыслей по поводу сна и всего, что с ним связано, Каллагэн сел в кровати и огляделся. Больничная палата, абсолютно ничем не примечательная. Мишель раньше бывал в таких, когда ездил со святым отцом в больницу, дабы увидеть, какие молитвы он читает больным, о чём с ними разговаривает – как преемник святого отца, юноша должен был перенимать его опыт.
Помимо него самого, в палате были ещё трое ребят, из которых Мишель знал лишь Кевина, всё ещё спящего в своей кровати.
- Интересно, что произошло? – юноша мало что помнил о том, что случилось до того, как он оказался в больнице. Из более-менее чётких воспоминаний была лишь Фелисити, с которой Каллагэн сидел в комнате девочек и зелёный едкий дым. Дальше была темнота.
Михаэль аккуратно дотронулся до креста указательным пальцем и стремительно отдёрнул руку, стиснув зубы.
- Чёрт, да что это такое?! – парень не сразу понял, что именно он сказал, но в тот момент, когда до него это дошло, от его лица медленно отступила краска. Нет, это плохо это очень плохо.
Михаэль упал на подушку и накрылся с головой одеялом.

Каллагэн наконец-то соизволили вылезти из-под одеяла. Слегка удивленно он наблюдал за парнем с крашенными волосами, который явно стремился выломать дверь, преграждающую ему путь к свободе (ну, или ещё к чему-нибудь).
Когда, то ли от бессилия, то ли от боли, парень всё же осел на пол, Михаэль решил предпринять попытку вступить с ним в контакт.
Сев и свесив ноги с кровати, юноша чуть кашлянул и произнёс:
- Эй, может тебе помощь нужна? – хотя его вопрос звучал так, словно Мишель мог помочь незнакомому парню вскрыть дверь, Каллагэн всё же имел ввиду иную помощь, несущую в себе меньше негативных последствий.
У него явно что-то с ногой. Думаю, я вполне смогу ему помочь.
На самом деле в предложении юноши был достаточно эгоистичный фактор. Помогая другим – помогаешь и себе; Михаэлю очень хотелось доказать себе, что в нём совсем ничего не изменилось.

- Ну, насчёт первого ничего не обещаю, однако, со вторым я тебе точно смогу помочь.
Каллагэн добродушно улыбнулся парню и, ответив на рукопожатие, произнёс:
- Михаэль. Рад знакомству, - переведя взгляд на больную ногу Джони, Михаэль некоторое время просто молча смотрел, а после поднёс к ней руку, - возможно, будет немного пощипывать.
После этого Мишель закрыл глаза и чуть нахмурился. Через несколько секунд под его ладонью возникло слабое золотистое сияние; оно чуть подрагивало, периодически исчезая, словно плохо настроенная радиоволна.
Когда лечение ноги вроде как было закончено, Каллагэн открыл глаза и выпрямился, опершись обеими руками в кровать. Голова слегка кружилась – что-то в этот раз использование способности забрало у него больше сил, чем раньше; словно юноша использовал её впервые.
- Ну вот, вроде бы всё, - Мишель опять улыбнулся, - ну что, как теперь?
Каллагэн, отвлёкшийся на лечение Джони, забыл о том, что на его груди всё ещё висит крестик и поэтому достаточно спокойно предпринял попытку почесать зудящий участок кожи.
- Чёр… Что же это такое? – Каллагэн, изо всех сил сжимая зубы, опять оттянул ворот рубашки и посмотрел на крестик, - я бы не отказался от помощи доктора.

Радость Джони заставила и самого Михаэля почувствовать существенный подъём настроения, который был необходим ему для того, чтобы хоть как-то отвлечь себя от боли в груди; всё же приятно видеть, когда плодом твоих трудов становится такая радость со стороны окружающих.
- Да не за что, - Каллагэн через силу улыбнулся (хотя это больше напомнило оскал) и добавил, - если что – всегда пожалуйста; мне не жалко.
Но всё же реакция Джони показалась юноше слишком сильной; во всяком случае, так на его способности ещё не реагировали. Обычно был ужас, слёзы, молитвы за здоровье и долгую жизнь (пожилые женщины, приходящие в церковь за помощью, после исцеления не один час проводили за молитвами, благодаря Бога и Мишеля).
Когда парень потянулся к Каллагэну, чтобы посмотреть, что у него там, юноша нервно отодвинулся; ему вспомнился его сон, тот момент, когда Белиаль увидела крест на его груди и, воспользовавшись увиденным, начала его шантажировать (хотя, стоит признать, что это было не так уж и неприятно…). Затем, опомнившись, Михаэль произнёс:
- Ну, я на самом деле точно не знаю… Мой крест – он видимо обжёг мне грудь и… врос что ли. - Каллагэн опять поморщился, - мне нужно его снять.

Михаэль с интересом посмотрел на представленную Джони губу и после поднял на парня глаза:
- Если хочешь, я могу его убрать. – Каллагэн всё ещё был полон желания так или иначе помочь кому-нибудь; сейчас это стало его идеей фикс, которая явно требовала от юноши немедленных действий, направленных на использование своих способностей во благо окружающим. Совесть, словно маленьким белым пёрышком, щекотала нервы.
А вот тебе, по-моему, придется вырезать.
- Вырезать? – Мишель сглотнул комок. Нет, конечно, он был достаточно терпим к боли, но всё же его неплохая фантазия достаточно быстро начертила в голове процесс вырезания креста; от этого воображаемого зрелища по спине невольно пробежали мурашки.
Михаэль как-то печально ухмыльнулся:
- Нет, к сожалению, такой возможности у меня нет. Мой организм, конечно, быстрее восстанавливается после каких-то увечий, однако применять свой дар на себя я не могу – во-первых, мне нельзя, а, во-вторых, скорее всего не получится.
Священник спокойно пожал плечами и после некоторой паузы сказал:
- Слушай, а я не видел тебя в школе.

- Ну, тебе повезло, что за этим мероприятием тебя не застали преподаватели. Их, как я понимаю, опередили болота…Михаэль являлся счастливым обладателем информации о том, что произошло и из-за чего они оказались здесь. Историю про опасные болота, источающие яд, Мишель слышал ещё тогда, когда был маленьким мальчиком – отец Каллагэн считал нужным рассказать о той опасности, которая может закрасться в их городок. Единственное, что сейчас смущало, так это то, что святой отец говорил о том, что люди, вдохнувшие испарения болот, умирали. Слава Богу, часть ребят эта участь обошла стороной.
Со слегка скривлённым лицом Михаэль наблюдал за бушующим Джонни:
- Ну, вполне вероятно, что их забрали врачи… или же они остались в школе. Кто знает.   

Михаэль любил рассказывать истории; обладая достаточно неплохой фантазией и творческой жилкой, которую не смогла заглушить даже смеренная жизнь в церковном приюте, в последние годы юноша не раз собирал вокруг себя самых младших из ребят и рассказывал им истории или же читал главы из библии. Хотя, всё же, первое он любил больше, даже несмотря на то, что библия считалась вещью первостепенной важности.
Наверное, именно поэтому отказ Джонни выслушать занимательную историю о тайнах здешних болот, слегка расстроил его и заставил чуть ссутулиться, опустив голову вниз и уставившись в потолок. А что ещё делать, если собеседник отказался выслушать историю и погрузился в какие-то свои мысли?
Давай выбиратьсяотсюда!
Каллагэн оторвался от созерцания однотипных кривоватых узоров, покрывающих все плитняки на полу палаты, и обратил свой взгляд на парня напротив.
- У тебя есть какой-то план? – несмотря на то, что вопрос из уст Мишеля прозвучал так, словно он последние несколько лет своей жизни был истинным флегматиком, это предложение не смогло не заинтересовать его. Хотя бы потому, что последние минут десять в его светлой голове крутились навязчивые мысли, целиком и полностью посвящённые Фелисити. Ведь болота очень ядовиты; наверняка кто-то погиб от их испарений. И не дай бог, красноволосая девочка окажется в их числе… Её нужно найти.
- Я готов к активным действиям, - достаточно решительно произнёс он.

- А обязательно применять грубую силу? Просто, мне кажется, что это будет не очень справедливо по отношению к медсестре. В конце-концов, она вряд ли здесь при чём-то; мне кажется, что управление должно находиться в руках врачей…
Михаэль действительно был согласен на активность, но, тем не менее, он был категорически против того, чтобы наносить кому-либо физические травмы. Его не склонила к этому Фели, так что у Джонни вообще практически не было шансов.
Я более чем уверен, что там может быть кто-то, кто предсталяет угрозу для нас, иначе бы зачем такие замки?
- А тебе не кажется, что всё может быть в точности, да наоборот? Заметь, это ведь мы – обладатели необычных, а порой и очень опасных, способностей. Вполне вероятно, что все эти замки для того, чтобы спасти себя от нашего воздействия… - этот факт был достаточно неприятен, он даже мозолил душу юноши, но, к сожалению, от этого он не переставал быть вполне возможным. 
Мишель ощущал волнение парня; конечно, ведь тот занимался обдумывание очень серьёзного и рискового мероприятия, которое вполне могло обернуться боком, в случае, если что-то пойдёт не так.
- Мне почему-то кажется, что нам не дадут далеко уйти… - чуть помедлив, юноша ободряющим голосом добавил, - но ведь попытка – не пытка? В конце-концов, вряд ли мы что-то от этого потеряем. Не станут же нас убивать за то, что мы, допустим, захотели подышать свежим воздухом.Ложь… Отвратительная и липкая, но при этом приятная и новая. Каллагэн нахмурился; ложь – это грех, нельзя забывать об этом.

- Ну, если так, то это, наверное, действительно хороший вариант…
Каллагэн посмотрел на то, как Джони изобразил захват, которым собирался в дальнейшем вырубить медсестру и спокойно произнёс:
- Знаешь, думаю, что я явно видел и более страшные вещи, чем это. Ну, а если ты говоришь о том моменте, когда она упадёт – я не раз видел людей теряющих сознание; думаю, это почти одно и то же.
И, кстати, а как тогда мы будем отбиваться от тех, кто попытается нас атаковать без насилия?
- Не знаю. Если честно, мне бы всё-таки хотелось показаться врачу… Всё-таки, тот факт, что в мою грудь врос этот крест и при этом ещё и болит – заставляет меня непроизвольно желать о встречи с каким-нибудь доктором. Причём, не думаю. Что было бы очень хорошо, если бы эта встреча состоялась во время попытки побега…
Мишель, всё это время продолжавший сидеть ссутулившись, сейчас выпрямился и внимательно посмотрел на Джони. Он ясно чувствовал и видел желание парня свалить отсюда и даже сам отчасти разделял его. Но… всё же врачь действительно был нужен.

Михаэль проследил за глазами за взглядом Джони и те увидели толстые решётки, стоящие на окнах их палаты. Да, такие, наверное, будет сломать достаточно сложно.
   Интересно, а они когда проснуться?..
- Хороший вопрос, - Мишель пожал плечами. То, что вопрос звучал так, словно парень спрашивал это у кого-то, кто был к нему значительно ближе (поскольку вопрос звучал почти шепотом, чуть громче, чем на ухо), священник решил, что вполне может ответить на него. Ну, то есть, ответить, что не знает ответа.
Каллагэн положил руки на колени и его пальцы стали тихо по ним постукивать; вынужденное бездействие, бесцельное прозябание в больничной палате, нагоняли жуткую тоску.
Откуда у тебя такая рана..? Ну... Я про крест.
Этот вопрос заставил Мишу чуть дёрнуться и внимательно посмотреть на парня. После этого его взгляд опять стал рассеянным и чуть затуманенным. Он опять вспомнил свой сон и из-за этого испытал болезненный спазм в груди. Стиснутые зубы не позволили ему что-либо сказать, но тем не менее на его лице отразилась болезненная гримаса.
- Ты веришь в вещие сны? Ну, или в то, что путешествие по нашему подсознанию может иметь какое-то влияние на наш мир, на нас самих? Я не имею ввиду моральное состояние… - Каллагэн на минуту замолчал, - ну… мне приснилось… приснилось, что крест обжёг мне грудь, мне снилось то, как он закоптился и стал горячим настолько, чтобы оставить след на груди.
Вдаваться в подробности своего сна Миша не стал, тем более, что, в принципе, на вопрос парня он ответил.

Глаза Михаэля расширились а брови приподнялись вверх – он действительно был удивлён, очень удивлён. Впору было повторять за Джони и впадать в панику, однако юноша предпочёл сдержанно закусить губу. Да, если этот сон был НАСТОЛЬКО реалистичным, да что уж только его, но и сон парня с цветными волосами, да и всех остальных, кто оказался жертвой этого проклятого тумана и смог выжить (хотя, сейчас спасение от смерти стало значительно труднее отнести к разряду «счастливое событие»), это говорило о том, что многое изменилось… Во всяком случае для Мишеля.
Мне нужно поговорить с отцом Каллагэном… Мне нужно поговорить с ним. Чёрт! Нет, Боже, Боже… Я должен его увидеть. Мне нужно помолиться…
Глаза молодого священника судорожно забегали по комнате, ища что-то. И вот, кажется, он нашёл – кнопка вызова медсестры.
Да, это то, что нужно. Я должен попросить о встрече со священником…
Каллагэн обернулся на звук глухих ударов. Джони, напряжённый ничуть не меньше, чем сам Миша, всеми силами пытался избавиться от психического напряжения путём уничтожения стены… или же своих рук – с этим надо было ещё разобраться. Через какое-то время на стене появились следы крови.
Нажав на кнопку вызова медсестры, Михаэль соскочил с кровати, на которой до этого стоял коленями и, подойдя к парню, опустился на пол напротив него.
- Может тебе нужна помощь? – несмотря на всю внутреннею разбитость и ту бурю негативных эмоций, что сейчас неумолимо скручивала душу юноши, он решил, что в состоянии помочь Джони с избавлением от физической боли. Во всяком случае, использование силы поможет и ему самому успокоиться, а это, уж поверьте, было просто необходимо.

Ну да, конечно, зачем беспокоиться из-за разбитых рук… Хотя, с другой стороны, сейчас это и вправду меньшее из зол, поскольку всего несколько минут назад перед этими парнями раскрылась истина; смысла жизни, к сожалению, они не узнали, однако поняли, что их сны (причём, видимо, у обоих они были не особо приятными) имеют вполне себе реальные последствия и чертовски сильно сказываются не столько на их физическом состоянии, сколько на моральном. И это действительно было плохо.
- Не думал, что всё будет так… надеялся, что это просто сон. Да даже если и просто сон… Это неправильно, понимаешь? – вряд ли Джони понимал, хотя бы потому, что пока что Мишель просто тараторил, как человек, увидевший что-то ужасное и сейчас прибывающий в состоянии шока.
Каллагэн провёл по волосам рукой, от чего те разлохматились и встали торчком. Его мысли сейчас представлялись кучей смятых исписанных бумаг, какие обычно валяются в рабочих кабинетах писателей (по крайней мере, именно так себе представлял это юноша).
Но он отвлекался. Ему действительно нужно было рассказать свой сон, нужно хотя бы потому, что от этого должно было стать легче.
- Я видел ад, ад хозяином которого был я… И девушка, она была моей невестой.. Фели… - он на секунду закрыл глаза и в его сознании вырисовался образ желтоглазой девочки с тонкими чертами лица и длинными ярко-красными волосами; кажется, на секунду он слабо улыбнулся, однако потом его лицо вновь стало серьёзным, - это был плохой сон.

Михаэль взглядом проследил за путём Джони до больничной койки, а сам, развернувшись на сто восемьдесят градусов, облокотился спиной об стену.
- Не сказал бы… Конечно, кому-нибудь он мог бы понравится, но для меня… Он просто рушит то, что я строил в течение семнадцати лет своей жизни… - Каллагэн усмехнулся, хотя это больше походило на нервный вдох перед рыданиями, после чего добавил, - наверное, мои слова кажутся слишком трагичными, но это действительно так…
А потом он замолчал. В палате повисла протяжная тишина, разрушаемая лишь тихим равномерным гудением ламп, висящих под потолком. Михаэль покосился на дверь в палату, находившуюся в полуметре от него. Пока за ней не было слышно никаких шагов. Впрочем, вполне возможно, что здесь просто хорошая звукоизоляция. Как бы то ни было, медсестра должна была уже прийти… если, конечно, на дежурном посту кто-то был.
У тебя был хороший сон. Хотя бы... Невеста...
Сейчас эти слова парня, крутящиеся в голове, начали обретать какой-то смысл, эмоциональную окраску. Священник нахмурился, словно маленький ребёнок, усердно занимающийся чем-то, пытаясь понять, что же Джони хотел этим сказать. Но, зачем гадать, когда можно просто спросить.
- А какой был твой сон? Что приснилось тебе?