- А-а-а-а! - По залу разнёсся испуганный крик молодого священника.
Посох выпал из руки юноши и упал на пол, гулко ударившись о камни. Михаэль не сразу понял где он и что вообще происходит. Единственное, что он сейчас чувствовал, это жуткое отвращение к окружающему его пространству. Он не имел ни малейшего представления о том, как сюда попал, зато точно знал, что всё это ему совсем не нравится.
Все внешние звуки сейчас приглушались пульсирующим волнением в его голове, поэтому стук, разносящийся по зале (а это была именно зала, Михаэль видел такие на фотографиях в книгах) был услышан Каллагэном не сразу, а лишь после того, как шок, испытываемый юношей, чуть стих.
Как он должен был сейчас действовать - неизвестно. Но, поскольку встать с кресла молодой человек не смог, он сделал то, на что сил у него хватило:
- Войдите, - дрожащим, но достаточно громким голосом сказал Мишель.

Поначалу тихий, внутренний ужас, заполняющий душу и сознание молодого человека, начал становиться всё более явным и теперь перерос в дрожь, содрагнувшую его тело.
Каллагэн не мог оторвать глаз от существа, вошедшего в помещение - оно вызывало отвращение, но в то же время заставляло смотреть не моргая, заинтересованно изучая его. Затем оно заговорило, заговорило женским голосом, от которого почему-то пробежали мурашки по коже. Нет, он не был настолько неприятным, просто из уст этого создания звучал не по-настоящему.
- Господин? - тихим шёпотом спросил себя Мишель и после этого опустил глаза на документы, которые существо разложило перед ним документы. Поначалу всё, что было там написано, показалось какими-то закорючками, не имеющими никакого смысла, но потом молодому человеку удалось прочесть заголовок одного из них:
Договор между суккубами и высшими демонами о разделении власти над грехом похоти.
Новая волна испуга захлестнула священника и ему потребовалось собрать все силы в кулак, дабы остановить дрожь в ногах.
- Спокойно, спокойно... Они просто приняли меня за другого. Может сказать им? Нет, нельзя, нельзя говорить это, иначе они меня убьют. Боже, куда я попал?
Кашлянув, чтобы избавиться от хрипоты в голосе, Михаэль произнёс:
- Да, я тоже надеюсь на это, - затем он устремил взор в лист  бумаги и, сделав вид, что читает (сейчас слова, написанные на листе, блокировались его сознанием; все мысли были о другом), после чего спросил, вновь обратив взгляд к существу, - и в чём же заключается осн-новная проблема?
Голос ещё немного подрагивал; будем надеяться, что это не вызовет вопросов со стороны чудовища (или кто оно ещё?).

- Да-да, всё в полном порядке. - Она (ладно, раз голос женский, то всё-таки пусть это создание будет женского пола) всё-таки заметила, что юноша волнуется. Но, кажется приняла это за плохое самочувствие. Будем надеяться, что именно так...
Ему пришлось вновь брать в руки посох. Кто бы знал, скольких усилий юноше стоило заставить себя не поморщиться или же не отдёрнуть руку. Натянуто улыбнувшись он сказал "благодарю".
Затем существо начало объяснять суть проблемы, описанной в документе. Всё то время, пока оно говорило, глаза Каллгэна неспешно осматривали помещение, а затем и гостью. Её слова доносились до него откуда-то издалека, словно их разделяло расстояние в несколько сот метров. Но, тем не менее, суть Миша всё-таки уловил.
Каое-то время он молча сидел в кресле, не зная, что ему нужно сейчас говорить. Принимать какое-то решение? Но его решение вряд ли будет верным, если он будет исходить из своих принципов. Быть жестоким? Он не уверен, что знает, как это.
От всего этого начинала болеть голова.
Но от ответа никто его не освобождал.
Глубоко вздохнув и ещё рас прокрутив в голове слова существа, священник сказал:
- Суккубы никогда не получат в своё распоряжение 58 процентов душ. И мне кажется, что учитывая их положение, им бы было правильнее сидеть и помалкивать. Но и Асмодеус тоже слишком много на себя берёт - суккубы, во всяком случае все, не обязаны подчиняться ему. Посему, лорд Асмодеус не получает контроль над суккубами, но ему достаётся 70 процентов душ падших женщин. Все оставшиеся душу достаются суккубам. Всё.
Ощущение того, что он несёт бред, неприятным осадком легло у него в душе.  Он улыбнулся краешками губ (в этот раз это не вызвало сильного напряжения) и спросил:
- Что-то ещё?

Лорд Люцифер 7й, хозяин вся преисподния и проклятые владения. - Прочитал про себя Михаэль. от его лица отошла краска, на секунду ему показалось, что он потеряет сознание и упадёт с кресла, прямо к ногам этого создания. Тогда она поймёт, что Мишель вовсе не тот, за кого его принимали и тогда его разорвут на части демоны, обитающие в этом аду. Да, это был именно ад, теперь не осталось никаких сомнений.
Но священник не упал, он продолжил сидеть и чуть остекленевшими глазами смотреть на документ, который ожидал его подписи.
Постепенно лицо стало принимать прежний цвет, а рука юноши со слегка подрагивающими пальцами потянулась к игле.
- Я должен это сделать, - свои мысли он слышал откуда-то со стороны, словно они принадлежали не ему, а кому-то другому.
Остриё иголки вонзилось в кончик его указательного пальца, но он не ощутил ни малейшего неприятного ощущения - словно его рука онемела, потеряв чувствительность. Каллагэн протянул иголку существу, а его палец тем временем, словно подчиняясь чьей-то чужой воле, поставил на документе роспись, легко и непринуждённо, словно не в первый раз.
- Проповедь? - знакомое слово; на секунду священник даже оживился, но, вспомнив, что он не в своём родном мире, а где-то в глубинах ада, опять сник. - Надеюсь, от меня не будет требоваться рассказывать её наизусть. Я даже представления не имею, о чём она... Хорошо, я готов.
Нет, это сказал не он. Он не мог такого сказать, он не хочет, не хочет читать проповедь про силы зла и про их величие.
Каллагэн приложил руку к виску; неприятное покалывание чуть утихло. Всё это просто сводило с ума.

На глазах Михаэла зала начала меняться; она растягивалась и заполнялась дымом и чем-то ещё, что с трудом можно было рассмотреть. Всё это заняло лишь пару минут и после того, как дым рассеялся, юноша увидел, что в помещении стали появляться демоны - разные, чем-то похожие на людей и совсем уродливые, напоминающие каких-то мифических животных.
А он, молодой священник,верящий, что его поступки никогда не приведут его в Ад, с высоты своего кресла разглядывал этих тварей, лежащих перед ним, готовых выполнить любое его поручение, слушать каждое его слово - только бы добиться расположения своего Повелителя.
Повелитель... И почему ему так понравилось это слово? Оно так приятно крутится на языке, его хочется повторять и повторять... Да, когда человек получает в свои руки права на правления (пусть даже чем-то небольшим) он не сможет остаться прежним - чувство превосходства опьяняет, кружит голову и превращает в чудовище. Остаётся только надеяться на то, что человек сможет одуматься, прийти в себя.
Мишель пока не попал в число людей, которым власть срывала голову, но он уже начал ощущать лёгкое и сладкое чувство удовольствия от того, что все эти создания находятся в полной его власти.
Вот только одна из них - девушка в первом ряду, сатан гордыни - она осмелилась смотреть на него. При этом она не просто смотрела, юноша читал в её глазах насмешку.
Нет, всё-таки и Каллагэн попал под это уничтожающее влияние.
Наглость девушке подняла в его душе волну негодования и злости. Он нахмурился и произнёс:
- Какое право имеешь ты, смотреть на меня без моего позволения?
Её лицо показалось знакомым... Где же он раньше мог встречать её?

Михаэль почувствовал, как одна из костей, составляющих его посох, болезненно впивается в руку, и медленно, но верно разрывает кожу. Священник чуть расслабил руку и посмотрел в глаза девушке.
Она откровенно смеялась над  ним и это невероятно злило его; казалось ещё немного и он уничтожит её своим взглядом. Но вместо этого он продолжал молча смотреть в жёлтые глаза.
До его ушей донёсся шёпот демонов из задних рядов; да, они не ожидали, что то, что должно было стать очередной проповедью, превратится в разборку между Люцифером и одним из более-менее сильных демонов ада (во всяком случае, достаточно сильным, чтобы присоединиться к числу "избранных").
Михаэль, его настоящая сущность, постепенно исчезала, сгибаясь под гнётом демонического окружения, под гнётом открывшихся для него возможностей и власти. Злость, как мокрая плётка, хлестала его по душе, которая уже успела превратиться в маленький чёрный комок.
- Ты думаешь, что твои слащавые слова могут обмануть меня?!
Голос юноши опять дрожал, но теперь эта был уже не страх - Мишель был готов вот-вот сорваться на крик. Больше всего сейчас хотелось уничтожить всех присутствующих демонов, превратить в пепел... Оставить только её - да и то, лишь для того, чтобы продлить её предсмертные муки.

Михаэль схватил демонессу за руку, после чего громко произнёс, обернувшись к демонам:
- Убирайтесь! Немедленно убирайтесь отсюда.
Каллагэн был зол и дабы его гнев не обернулся в массовый геноцид демонов подземного мира, он решил разодраться с Белиаль (слишком светлое имя для демона гордыни).
Каллагэн бросил короткий взгляд на демонессу, подавшую голос, но затем вновь поднял глаза к Белиаль. Злоба всё ещё не проходила, она продолжала хищно разъедать его сознание, словно ржавчина.
- Ты - никто. И твоей заслуги в моём величии нет ни капли. - Негромко процедил сквозь зубы священник. Хотя нет, теперь он бы предпочёл, чтобы его называли Люцифером.

Да, эти демоны действительно были жалкими шавками, ради того, чтобы лишний раз получить от Повелителя жалкую душонку какого-нибудь грешника, они были готовы прыгать перед ним и приносить ему косточки. Ну, во всяком случае, беспрекословно выполнять все его требования, не слушая их дважды.
Теперь остались только он и демоны, приближённые к нему, что-то вроде совета избранных. Хотя, на шестерых из них ему сейчас было плевать. Его волновала только одна из них...
Михаэль ощущал, что демоница сдаёт позиции; её попытки вырвать руку из его хватка были тщетными, они только забавляли его. Одна из таких попыток обернулась неудачным падением  Белиали к его ногам.
- Видимо, ты всё-таки поняла, где твоё место, - с усмешкой произнёс Каллагэн, пересиливая боль, возникшую в колене. Нет, больше он не покажет кому-либо свою боль или страх - их просто на просто не осталось в нём.
Демоница потянула его за рубашку и через несколько мгновений её глаза расширились от ужаса. Мишель опустил взгляд вниз и увидел крестик, висящий на его шее.
Такое ощущение, словно его ударили по голове. Вид креста позволил Михаэлю хотя бы на время, да отодвинуть на задний план свою новую сущность.   Несколько секунд он во все глаза смотрел на крест, после чего медленно перевёл взгляд испуганных глаз на Белиаль.

- А кто сможет дать мне гарантию, что, назвав тебя равной, я не умру от твоей руки? - Белиаль не подняла шум сразу же; это позволило Калалгэну успокоиться, позволило его внутреннему демону вновь поползти к выходу наружу, набраться сил. Но всё же теперь Мишелю увавалось самому не исчезнуть полностью. Демонесса загораживала его от остальных, поэтому юноша сжал в ладони свой крест, продолжавший висеть на шее; его руке было грячо, крост слегка обжигал кожу, но в то же время он позволял сохранять священнику хтя бы жалкие кабли рассудка.
Видимо, отношения между Люцифером и демоном гордыни были не такими простыми; во всяком случае так постепенно начинало казаться Михаэлю.
Но юноша уже не показывал ей своего страха, в глазах появился огненный блеск; всё же демон внутри был сильнее.
- Зачем тебе власть? Выше тебя стою лишь я, если я дам тебе власть, твоё положение не сильно изменится. Или же ты думаешь, что я позволю тебе решать какие-то вопросы?
Крест в руке стал горячее, Каллагэн его отпустил и поправил рубашку, дабы избежать неприятного инцидента.
Он прекрасно понимал, что сейчас играет с огнём; одно слово красноволосой демоницы и он - труп (если, конечно, Люцифер может умереть), но уж больно ему нравилось то, как она шантажирует его.
- Хотя, возможно, твоя помощь действительно понадобится мне... Но всё же позволь спросить, зачем тебе это?
Всё это время Михаэль шептал; он не хотел, чтобы их услышали другие.

Каллагэн чуть наклонил голову в сторону и посмотрел на шестерых демонов, которые сейчас сформировали круг и теперь пытались впитывать в себя, словно губки, всю информацию, которая шла со стороны трона. Благо, беседа была не достаточно громкой, так что, вряд ли им удалось что-либо услышать.
- Жалкие твари...
Михаэль вновь обратил свой взгляд к Белиаль.
- Ты что же, ожидаешь обожания и с моей стороны? - он чуть не рассмеялся в полный голос, - обожание! Подумать только, неужели ты действительно считаешь, что власть принесёт тебе обожание со стороны этих ничтожеств?
Священник уже не шептал, он шипел. Всё это казалось ему смешным, но он не мог позволить, чтобы хоть кто-то из шести демонов услышал их разговор. Приходилось сжимать все чувства в маленький комок и оставлять лишь злобу, которую он медленно выливал на демонессу, стоящую перед ним. Хотя нет, пока что это были лишь редкие капли злобы, ничего серьёзного.
- Но разве я не позволяю тебе царствовать, разве то, что ты имеешь право играть с жалкими людьми - не царствование? Знаешь, пока что ты свободна, но одно моё слово и ты окажешься среди каких-нибудь там суккубов. Это они служат, они. А ты - ты имеешь право принимать какие-то решения, ты можешь играть с людишками. Разве ты не царствуешь над ними, ты - кто превосходит их, кто может своей силой направить их в Ад? Да, над тобой стою я, но ведь это лучше, чем если бы помимо меня был ещё кто-то, благодаря кому ты была бы среди прочих ничтожеств, тех жалких тварей? Поверь, то, что ты встанешь в один ряд со мной, не намного изменит их отношение к тебе. Хотя нет, изменит. Но это не будет обожание, это будет простая зависть. Разве этого ты хочешь?
Юноша чувствовал, как крест, прикасаясь к его телу, обжигает кожу. Теперь каждое его прикосновение отражалось на лице священника болезненной гримасой.

- Мне послышалось, или же ты действительно хочешь, чтобы я сделал тебя своей женой?
Его оскал не смог бы испортить даже беспощадный крестик, то и дело обдающий грудь юноши обжигающей болью. Он представил себе их союз и ему почему-то показалось, это очень забавной идеей. Видимо, демонесса просто не представляла, что её может ждать в том случае, если она свяжет себя с Люцифером.
Что-что, а её женитьба с хозяином преисподней ограничила бы её свободу и принизила её значительно сильнее, чем она, видимо, думала.
Крестик опять коснулся груди и Мишель негромко зарычал, стиснув зубы.
- Да, ты права, никто не позавидует. - Юноша сделал паузу. - Что ж, будь по-твоему. Что-то мне подсказывает, что если я не скажу тебе "да", эта беседа растянется на сотни лет. Правда, я предложил бы тебе ещё раз как следует обдумать твоё предложение мне. Как бы это не оказалось крупной ошибкой.

Каллагэн закрыл лицо руками и глубоко вздохнул:
- Ведьма, чёрт её побери.
Затем Михаэль поднял глаза на оставшихся шестерых демонов, всё ещё располагающихся на полу. Ничего, кроме чувства раздражения он сейчас к ним не испытывал. Хотя, это чувство вообще было единственным оставшимся в его душе. Он был абсолютно опустошённым и уставшим, словно недавно закончил эту самую шестичасовую проповедь.
- Интересно, как долго у неё в голове созревал этот грандиозный план? Убил бы её, если бы не...
И снова крест обжёг грудь. Каллагэн вцепился в него рукой и сорвал с шеи. Юноша было хотел бросить его на пол, но тут вспомнил о том, что он всё ещё не один. Пришлось оставлять крестик в руке, кожа которой постепенно начала краснеть из-за горячего метла.
- Ну что, узнали что-нибудь интересное? - с натянутой усмешкой поинтересовался священник у демонов, глядя на них сверху вниз и моля о том, чтобы они покинули залу.

Уже порядком уставший, Михаэль сидел в кресле с высокой спинкой, уперевшись рукой в подбородок, и безразлично слушал какую-то чушь, которой упыри, присутствующие в помещении, без устали набивали сознание парня. Каким-то странным и комичным казалось происходящее с ним. Сейчас, когда Мише удалось окунуться в события, принять в них непосредственное участие, он начал подумывать о том, что он мог бы и дальше пропадать где-то в глубинах своего сознания, не вылезая наружу. Всё же Люциферу, наверное, было бы легче управиться с обязанностями Люцифера. Хотя... Вряд ли властитель преисподней каждый день разбирается с проблемой выбора обеда на свадьбе.
- Да, да. Вполне вероятно... Тоже вариант, - постоянно повторял Каллагэн. Впрочем, этих простых по своему содержанию предложений было вполне достаточно для того, чтобы не вникая в детали, делать какой-то выбор. Хотя, порой такой ответ лишь сильнее путал упырей, вводя их в ступор.
Может быть его согласие было ошибкой? Белиаль выбрала удачный для себя момент и воспользовавшись временной слабостью Люцифера, позволила себе сделать его соей марионеткой.
Хм, Мишель уже практически сроднился с ролью Люцифера; хозяин Ада стал частью его, во всяком случае, он уже не вызывал такого отторжения, как прежде. Плохой признак.
Но всё же не об этом. Свадьба.
- А почему бы Белиаль не заняться этим? Ведь она же моя будущая супруга, разве не она должна забивать свою голову подобной ерундой. Я - Люцифер, чёрт возьми; у меня и более важных забот достаточно!
Каллагэн ударил кулаком по подлокотнику и с явной враждебностью уставился на упырей.

- Какая проницательность... Да, я хочу именно этого.
Реакция упырей на испорченное настроение юноши, ничуть не затронула Михаэля; он просто не обратил на это внимания. Его сейчас больше беспокоил тот факт, что будущая жёнушка (чёрт знает что, а не жизнь правителя Ада) сейчас занята, быть может, чем-то более серьёзным, когда он вынужден тратить время а занятия, пленяющие своей суетой разве что жалких людишек, которые мечтают за свою короткую никчёмную жизнь попробовать все её радости и горести. Но он-то не такой.
Опять неприятное покалывание в висках. Прежний Михаэль словно попытался выбить у себя в голове дверь, которая не пускала его наружу.
Священник отвёл взгляд в сторону от упырей, суетившихся рядом с ним и тут его взгляд упал на неприметного старика, сидевшего в дальнем углу. Каллагэн чуть прищурил глаза, чтобы лучше рассмотреть незнакомца, после чего громко спросил:
- Кто ты?